Марк просыпается в трейлере у пляжа Сансет. Ветер стучит дверцей холодильника, внутри — пустая банка тунца. «Опять штормит», — бормочет он, натягивая мокрый гидрокостюм. На парковке его ждёт Лиза с поцарапанной доской под мышкой: «Ты вчера видел волны? Как стена». Они едут к бухте, объезжая грузовик с рыбой. Вода холодная, во рту — солёный привкус. Марк ловит первую волну, падает, смеётся. Лиза кричит: «Разгоняйся, лузер!» На берегу старик в шляпе чинит сеть, смотрит на них и качает головой.
Марк, бывший инженер, чинит старый холодильник в подвале заброшенного офиса на окраине Новосибирска. За стеной — скрип шагов. «Опять эти патрули», — бормочет он, затягивая гайку ржавым ключом. Лиза, его соседка, стучит в дверь: «Включили воду на час, беги наполняй бак». По дороге к колонке Марк замечает дрон с треснутым стеклом камеры. Вечером они разбирают находку: внутри — карта с пометками. «Это не просто сбой», — говорит Лиза, проводя пальцем по странным координатам.
Майк и Джесс застряли в «Амандаленде» — тематическом парке, заброшенном после трагедии. Ветер шевелит порванные флаги, робот-аниматроник в форме единорога скрипит: *«Ты счастлив?»* Они находят дневник работника Луиса: *«Они не выключились. Они ждут гостей»*. В старом кафе «Золотой шар» Джесс нажимает кнопку автомата — выпадает плесневелый пончик. Ночью тени двигаются без механизмов. Майк ломает дверь склада — внутри куклы сложены штабелями, но одна отсутствует. Из темноты детский голос:
**Сокол** (Иван) и **Снеговик** (Олег) — бывшие спецназовцы, теперь работают на частный охранный концерн. Москва, ноябрь. В съёмной двушке на окраине Сокол чистит «Глок», Снеговик разогревает пельмени. Звонит клиент: «На „Красном Октябре“ груз. Третьи́ — не наши». Они едут, паркуются у заброшенного цеха. Внутри — ящики с техникой, два чеченца в пуховиках. «Вы кто?» — «Мы — доставка». Завязывается перестрелка. Снеговик хватает один ящик, кричит: «Валим!» Утром вскрывают добычу: внутри детали
**Страх** Антон запер дверь, но скрип пола за спиной не прекратился. В коридоре гас свет. «Кто там?» — голос дрожал. Ответом был шепот: *«Ты же меня звал…»* На кухне холодильник гудел, капала вода. В зеркале мелькнуло лицо — не его. Телефон разрядился ровно в 3:14. Окно распахнулось само, ветер швырнул шторы в потолок. Под кроватью заскреблось. «Выйди», — прошептал Антон, сжимая ножницы. Из темноты протянулась рука — такая же, как у него, но с синяками на запястьях.
**Семья Гриммов:** папа-медведь Борис, мама-рысь Лиза, дети — енот Тим и лисёнок Алиса. Живут в старом трейлере на опушке леса, рядом с городком. Борис чинит мотор, ворча: «Опять эта проклятая гайка...» Лиза развешивает бельё, кричит Тиму: «Хватит воровать носки у соседей!» Алиса копается в помойке, находит ржавый чайник — «Смотрите, сокровище!» Вечером у костра жарят краденую кукурузу. Тим: «Пап, а если нас поймают?» Борис хрюкает: «Значит, побежим. Как всегда».
**Сюжет:** Миша, вонючий от пота и машинного масла, ковыряет ключом замок склада. За спиной — ржавый «УАЗ», внутри Витька с перебинтованной рукой курит «Беломор». «Тыща двести за тонну, не меньше», — бурчит он. На складе пахнет краской и сыростью. Олег, охранник, спит на стуле, рядом пустая бутылка «Жигулёвского». Миша режет болгаркой дверь, искры летят на бетон. Витька матерится: «Тише, ёб твою!» Грузовик с грохотом заводится. Через час они уже на трассе, а в зеркале — далёкие мигалки.
**Макс, 27 лет, в рваной толстовке, закуривает на балконе хрущевки.** Внизу **Олег**, его сосед, ковыряет гвоздем шину «девятки». — Опять проколол? — кричит Макс. — Сам ты... — бормочет Олег. В квартире **Лена**, девушка Макса, разбивает чашку. Она подбирает осколки, режет палец. Кровь капает на линолеум. Телефон звонит: **«Ты всё знаешь»** — смс от незнакомого номера. Макс давит сигарету, хватает ключи. На улице **мужик в кожанке** следит за ним из «бумерка». Зажигалка в руке — та же, что у
Марк, бывший гонщик, чинит старый «Запорожец» в гараже на окраине Киева. Его дочь Аня, 14 лет, приносит бутерброды с салом: «Пап, опять не поел». Он ворчит: «Отстань, детка», но берет еду. Ночью они едут по проселочной дороге — Марк хочет проверить двигатель. Вдруг мотор ревет, фары слепят. Аня кричит: «Ты же не можешь!» Он давит на газ. Утром их находят в кювете. Марк в коме, Аня с переломом руки. Врач говорит: «Повезло». Девочка смотрит на отца через стекло реанимации и шепчет: «Дурак».
Марк сидел на кухне, пил кофе из треснувшей кружки. За окном — приглушённые взрывы. «Опять началось», — пробормотал он, глядя на пыль, осевшую на подоконнике. В дверь постучали: это соседка Ольга с дочкой. «У вас есть вода?» — спросила она, поправляя рваный платок на голове девочки. Марк кивнул, протянул бутылку. В коридоре валялся рюкзак с консервами и патронами. На улице загрохотало ближе. «Быстро в подвал», — крикнул он, хватая ребёнка за руку. Ольга споткнулась о разбитую плитку, но
Тимми, пушистый барашек с кривой челкой, живет в сарае на ферме у деда Ефима. Утром он пролезает в дыру в заборе, крадет морковку с огорода соседки Марфы. «Опять ты тут!» — кричит она, размахивая веником. Тимми убегает, спотыкается о ведро. Вечером дед чинит забор, бормоча: «И кто ж его прогрыз?» Тиммо притворяется спящим, но уши дергаются. На рассвете история повторяется: морковка, веник, смех ребятни у школы.
**Максим, 32 года, работает в автосервисе.** Вечер. Он моет руки, смывая машинное масло. В дверях – **Лера**, соседка сверху. — Опять кран течёт? – Максим вытирает ладони о рваное полотенце. — Да… Можно посмотреть? Он поднимается к ней. В ванной тесно, локти цепляются за стены. Лера подаёт инструменты, их пальцы соприкасаются. — Всё, – он откручивает гайку. – Теперь не капает. Она молчит, потом вдруг: — Останешься на чай? На кухне пахнет корицей. За окном – мокрый асфальт и фонари.