**Максим, 32 года, шеф-повар.** Утром режет лук, плачет. В кафе «Бриз» на окраине — ремонт: трещина в стене, запах краски. Оля, официантка, ставит кофе ему на разделочный стол: «Опять не спишь?» Он молчит. Вечером приходит Лиза, бывшая. Садится у окна, заказывает суп. «Помнишь, как ты его готовил мне в первый раз?» Максим роняет ложку. На кухне пересоленный бульон убегает на плиту. Оля вытирает со лба пот. Лиза смотрит в тарелку: «Не то.» Максим давит сигарету о подошву.
**Монтаж** Алексей, в рваной куртке, тащит катушку кабеля по подвалу. «Держи болты», – бросает Саша, затягивая гайки на трубе. Настя сверлит стену, пыль оседает на её красных кроссовках. В углу Вадим пьёт чай из треснувшей кружки: «Опять свет вырубило». Алексей спотыкается о ящик с инструментами, ругается. Саша смеётся: «Ну ты и лопух». Настя достаёт телефон – экран в паутинке трещин. «Через час сдаём», – говорит Вадим, вытирая пот со лба. Где-то капает вода.
**Сюжет:** Алекс, 28 лет, тренер в зале «Iron», разливает протеин по шейкерам. В углу Саша, студент, борется с гантелями — лицо красное, пот на футболке. «Не гни спину», — бросает Алекс. Вечером Ольга, бухгалтер 35 лет, приходит после работы. Тягает гирю, смотрит в зеркало. «Опять шеф орал», — говорит тренеру. Ночью дед Иван, 70 лет, шатается на беговой дорожке. Охранник Вадим зевает: «Домой бы уже». Утром уборщица Марина вытирает пот со скамьи. Зал снова заполняется.
Чунхва, 17 лет, работает в пекарне отца в Сеуле. Каждое утро раскладывает булочки с красной фасолью на витрину. В марте заходит Ли Джун, студент-медик, покупает кофе и смотрит на её руки в муке. «Выпечка сегодня пересолена», — говорит он в четверг. Она бросает в него бумажную салфетку. В субботу он приносит учебник по химии: «Это про дрожжи». Они сидят на крыльце, крошки на коленях, смеются над его чертежами. Дождь застаёт их врасплох — бегут под один зонт.
Юма, 23 года, переезжает в Сибую с двумя чемоданами. В крошечной квартире пахнет плесенью, сосед за стеной стучит по трубам. «Опять вода не работает», — бормочет она, открывая кран. Кайто, ее друг детства, работает в круглосуточном магазине. «Ты выглядишь уставшей», — говорит он, протягивая ей банку кофе. Она пожимает плечами: «Не выспалась. Автобусы ночью громкие». В парке Уэно старик кормит голубей. Юма смотрит на него и вдруг решает купить билет в Осаку.
Владик, бывший сварщик, сидит на кухне в хрущевке, разглядывает трещину на потолке. За окном — промзона, ржавые трубы. — Опять свет вырубили, — бормочет он, доставая банку тушенки. Настя, соседка снизу, стучит в дверь: — У тебя вода течет. Он молча кивает. Потом берет ключ на 17 и уходит в подвал чинить трубу. В кармане — смятая фотография дочки, которую не видел три года.
**Марк** закурил на балконе, глядя на пустую улицу. **Аня** разбирала аптечку: бинты, йод, таблетки. — Ты уверен, что они придут? — спросила она, не поднимая головы. — Уверен. Через час. В подъезде хлопнула дверь. **Сергей** вбежал в квартиру, сбрасывая рюкзак: — Готово. Батарейки, фонари, еды на три дня. Марк раздал ножи — кухонный, складной, охотничий. — Если разделимся — встречаемся у реки. Аня кивнула, спрятав пистолет за пояс. На улице загрохотал двигатель.
Ким Хон-нан, 38 лет, работает в прачечной в пригороде Сеула. Утром пьёт кофе из треснувшей кружки, считает мелочь на столе. В автобусе получает письмо от матери: «Приезжай, отец плох». В родной деревне находит отца с перебинтованной ногой — упал с лестницы в сарае. «Зачем звал? Опять деньги?» — «Нет, просто...» — старик кашляет. Хон-нан чинит крышу, мать жарит рыбу. Вечером отец признаётся: «Боялся умереть, не увидев тебя». На обратном пути Хон-нан выбрасывает билет в Сеул.
Марта просыпается в пять утра — за окном ещё темно, но в печке уже трещат дрова. Она наливает чай в потёртую кружку, смотрит, как пар смешивается с холодным воздухом. «Опять эти гололёдины», — бормочет муж, Василий, застрявший в коридоре с ведром воды. Их сын Алёшка убегает в школу без завтрака, хлопая дверью. В полдень на рынке Марта торгуется за прошлогоднюю картошку; продавец смеётся: «Дорого? Весна же!» К вечеру тает лёд на реке, а Василий чинит забор — доски скрипят под его руками.
Марина, 32 года, бухгалтер, живет в хрущевке на окраине. Утром заваривает растворимый кофе, на бегу роняет ключи. В офисе начальник кричит: «Отчеты за прошлый квартал где?» Она молча копается в файлах. Вечером — магазин у метро, пакет с гречкой и сгущенкой. Дома кот царапает дверь. Звонит мать: «Когда замуж?» Марина включает сериал, ест холодную лапшу. Перед сном считает дни до зарплаты: 12. Засыпает под звуки соседского ремонта.
**Карма** Марк, водитель грузовика, случайно сбивает старушку на пустынной дороге. В панике прячет тело в лесу. Дома его ждёт жена Лена с холодным ужином: «Опять задержался?» На следующий день он везёт груз через тот же участок — на дороге стоит та же старушка. Марк давит её снова. Вечером Лена молчит, глядя в окно. На третий день он сворачивает в кювет, чтобы избежать столкновения, но фура переворачивается. Из-под обломков тянется морщинистая рука.
Данте сидит на крыше полуразрушенного собора, жуёт пиццу с ананасами. Внизу – трупы демонов, дым, запах серы. «Опять эти ублюдки полезли», – бормочет он, вытирая клинок «Реббеллион» об штору. Неро в гараже ковыряет «Красную королеву», масло капает на бетон. «Чёрт, опять шестерёнки слетели». Вдруг – звонок: «Данте, тут какой-то тип в плаще орёт про месть». Леди заряжает пистолеты, патроны рассыпаются по столу. «Надоело. Сколько можно?» В городе уже темнеет. Где-то воет сирена.